Край света

- Вы не подскажете, как проехать на улицу Железнодорожная?..
 
Ответ на этот совершенно простой на вид вопрос мы с напарником искали почти час.
Недоуменно пожимали плечами спешащие из магазина хозяйки. 
 
- Может быть, Транспортная? Вы ничего не напутали?

Автолюбители лезли в багажник за потертыми картами района. Даже милиционер из патрульно-постовой службы честно признался, что служит недавно и не слишком хорошо представляет себе местную географию. А бойкий третьеклассник из томилинской школы № 18 резонно предположил:

- Если Железнодорожная, значит, рядом с ней должны быть поезда. Идите от станции вдоль полотна - и найдете... Если это, конечно, в нашем поселке.
 
Кто ищет, тот всегда найдет...
      И вот после разбитого асфальтированного шоссе зачавкала под колесами слякотью не менее разбитая бетонка. Не дорога даже - сюрреалистическое нагромождение старых плит, расколотых и покореженных временем. Двадцать пять лет назад военные проложили путь к железной дороге, чтобы гнать на погрузку тяжелую технику. А теперь все здесь пришло в запустение. Серые каменные торосы сменяются спутанными клубками торчащей прямо из обочины арматуры. Голые мокрые стволы вековых деревьев подступают вплотную к узенькой проезжей части. Где-то в глубине неухоженного сквера таится череда низеньких домов. Два-три этажа, крохотные балкончики с кованой оградой, покатые крыши - причудливое смешение архитектурных стилей давно минувших лет.   
      Вот за поворотом по правую руку открывается странное сооружение, вросшее в землю по самую крышу. То ли бункер какой-то, то ли бывший склад, наскоро построенный из тех же плит. Черной пастью зияет вход - ни ворот, ни подъездного пути.
 

       С левой стороны, за унылой чередой разномастных гаражей и сараев, действительно грохочет поезд, и стены старого бункера дрожат, отражая звук, да так, что кажется, вот-вот пойдут трещинами и рассыплются на наших глазах. С гнилых исполинов сыплются отсохшие по осени ветви - деревья умирают. И если хоть один старый тополь когда-нибудь рухнет на эту дорогу, проезд будет закрыт прочно и надолго...
      - Да, вот здесь мы и живем, - вздыхает пригласившая нас в гости Альбина Васильевна Валуева, читатель "Люберецкой газеты". - А знаете, сколько лет нашему дому? Ни за что не догадаетесь!
 
- На вид - лет семьдесят. Такие балконы делали еще в довоенные времена.
 
      - Я тоже так раньше считала. Когда мы с семьей въезжали в эту квартиру, в ЖЭУ сказали, что наш дом № 29 построен в 1937 году. Но вот пришел срок оформлять приватизацию, и чтобы восстановить все документы, пришлось обратиться в архивы. И выяснилось, вы не поверите, что домик-то наш куда как старше! Он еще до революции здесь стоял!
      Некогда желтые стены двухэтажки становятся почти серыми от осенней влаги, штукатурка местами облупилась, цоколь покрыт белесыми пятнами плесени. Над козырьком подъезда сиротливо торчит сухое былье.
      - Вот видите, трава во всех щелях повылезла. И по весне прямо на карнизе кусты растут, того и гляди, развалят все корнями! Но это еще ничего. Пойдемте, я вам такую трещину покажу!
      От соседнего балкона к крыше тянется извилистая, в пядь шириной, черная полоса. Такие же мне доводилось видеть в Крыму, на стенах старинного заброшенного особняка, едва не рухнувшего во время землетрясения 1924 года. Но в Подмосковье ведь не бывает землетрясений?..
       - Еще как бывают! - усмехается соседка Галина Андреевна Кудрина, - Нам их, считай, ежедневно устраивают! Это все поезда виноваты. Когда по железной дороге идет на хорошей скорости тяжелый состав, у нас на кухне посуда пляшет, в окнах стекла трясутся, я все боюсь: как бы не вылетели... 
 
- Как же вы живете с такой щелью в стене? Она же, кажется, сквозная!
 
      - Так и живем. Сосед, у которого в комнате как раз и произошло это безобразие, по холодам ложится спать в шубе и шапке. Иначе нельзя, дует очень. Говорят, скоро будут делать ремонт - тогда и трещину зачинят. Слава Богу, власти нас не оставляют вниманием. Депутаты приезжали, был как-то раз даже сам люберецкий мэр, Михайлов. Да и на МУП ЛГЖТ нам грех жаловаться. Азизов нам подъезд после пожара восстановил, теплом обеспечил - теперь в каждой квартире свой газовый котел. Вот только до фасада еще строители не добрались. Да это и не мудрено: к нам очень тяжело проехать. Особенно - осенью и весной. Сами видите, какая тут дорога...

     Удивительно, но факт: за состояние жилых зданий на Железнодорожной отвечает Люберецкий городской жилищный трест, но прописаны жители этих домов в поселке Томилино. А за телефон платить ездят в 115 квартал... Так получается, потому что расположена улица точно на границе двух сопрягающихся населенных пунктов. Триста метров вперед - станция Люберцы-2. Двести метров назад - бетонный забор томилинского мостостроительного завода.
       По весне, когда тают снега, во дворах разливается настоящее море. Вода стоит на полметра, так что не подойти ни к мусорным контейнерам, ни к убогим самодельным хозяйственным постройкам во дворе. Приходится носить мусор к самой дороге, тогда его еще можно вывезти. Но чаще бытовые отходы жильцы относят на ближний пустырь и попросту жгут. Знают, что это запрещено. Но как  иначе, не зарастать же сором по самые уши!  

       Однажды в самую распутицу, у одного из  жильцов старого дома рожала жена. Отец семейства дозвонился в больницу, но врачи, услышав адрес, честно признались: по ухабам разбитой бетонки, через мутное озеро, расплывшееся в низине, машина не пройдет. А пока медики смогут добраться сюда пешком окольными путями, малыш уже успеет появиться на свет. Решено было не забирать мать в родильный дом, чтобы ненароком не причинить вреда ни ей, ни ребенку.
       - Повезло, что все прошло гладко, чудное дитя родилось,  - рассказывает Альбина Васильевна, - но ведь это была здоровая молодая женщина, такая вполне может и сама справиться, особенно если рядом - не робкий  и любящий муж. Веками бабы на Руси рожали без всяких врачей! А если кого-нибудь из нас, пенсионеров, прихватит сердечный приступ? Тут уж останется одно: тихо помереть, не дождавшись "скорой". Я сама недавно болела, перенесла операцию, так что прекрасно представляю себе, каково это: ехать по нашей бетонке, жестоко мучаясь болью. Вот вы на страницах газеты часто публикуете ответы Владимира Алексеевича Михайлова на вопросы люберчан. Расскажите ему о нашей дороге. Расскажите, хотя он здесь бывал и многое сам видел. Пусть хоть надежду какую-нибудь подаст, ведь наверняка в планы мэра входит благоустройство и этого клочка земли!

        На тесной кухоньке у Альбины Васильевны - мирный, неброский  уют. Словно воспоминание о деревенском детстве - запах свежего яблочного варенья, негромкий говорок старого телевизора. Вся стена увешана расписными деревянными ложками. Добродушная лохматая собака греется у ног хозяйки, по мягкому половичку важно вышагивает огромный сибирский кот. Здесь знают, как родных, всех соседей и всегда рады гостям. Но этот аккуратный островок домашнего покоя приходится защищать. Дверь в квартире обита металлом. А у входа в подъезд каждого визитера скрытно разглядывает холодный стеклянный глаз видеокамеры.
        - Это я сама поставила. Все-таки, место у нас глухое, криминала много. Бывало, то подростки сарай подожгут, то бомжи в подъезд погреться заберутся. А несколько лет кряду нам пришлось соседствовать с наркоманом. Сами понимаете, какая у него была компания! Однажды поутру выхожу с собакой, а на лестнице, ведущей в подвал, человек ничком лежит. То ли пьяный, то ли, как мне в первые минуты подумалось, уже мертвый... Отлежался и ушел, слава богу. А под Новый год наркоманы нам пожар учинили. И первый этаж погорел, и та квартира, что над ними. После этого мы всем подъездом решили: поставим замки на дверь, купим камеру, чтобы видно было, кто к нам идет.
 
- А в милицию обращались?
 
       -  Бывало... Только ведь, опять же, пока дежурная группа до нас доберется!
 
-  Где теперь эти "милые" ребята? Посадили их?
 
       -  Может, кого-то и посадили. А главный заводила сам на тот свет отправился. Передозировка - обычный конец при таком образе жизни. Вдову оставил, с детьми. Она женщина тихая, сама не употребляет, с ней можно в ладу жить.
Благоустроить унылый двор с единственной скамейкой жильцам не под силу: в доме много пенсионеров. Есть и еще одна проблема: почти полное отсутствие освещения на улице Железнодорожная. Столбы стоят, тянутся над двором толстые жилы воздушной проводки. А фонарей нет. Поэтому вечерами здесь стоит глухая, опасная тьма. Выйдя на прогулку, легко угодить в заполненную вонючей стоялой водой яму или подвергнуться нападению стаи одичалых бродячих собак, живущих у старой водонапорной башни.
        - Вы бы зимой в гости приехали! - говорит Альбина Васильевна, - тогда болото подмерзнет, все снежком укроется, вроде как непорядка и не видно. Даже красиво бывает, когда деревья в инее.
        Да, зимой здесь, как ни странно, бывает лучше, чем летом. Но следом за холодами опять придет весенняя распутица. И снова превратит улицу Железнодорожная в край света, глухой и темный...
         Если, конечно, городские власти не позаботятся о том, чтобы стало по-другому.

 
                                                     

Светлана Самченко.
Люберецкая газета