Терпин-код?

           В России – трагедия национального масштаба. Количество продаваемых в «открытом доступе» лекарственных препаратов, которые используются в немедикаментозных целях, сопоставимо с официально зарегистрированным объёмом «тяжёлых» наркотиков опиатной группы. Героина, например, с которым усердно борются правоохранительные органы. А количество лиц, зависимых от ненаркотических веществ, растёт в геометрической прогрессии.

Олег живёт, а Костя нет

           Олегу – тридцать. Три года назад у него сначала перестал видеть один глаз. Через год – другой. Нет, не совсем перестал видеть, а лишь почти: «минус двенадцать». А потом ему отрезали ступню правой ноги. В принципе жить можно. Мир виден немножко, да и ходить научился: родители изготовили хороший протез. Олег пишет стихи. И не плачет. Он сильный. Потому что живёт. Потому что ему повезло: выжил. А его другу Косте повезло меньше: он взял и умер. В свои двадцать восемь. От того, что задохнулся. Выпил очередную таблетку от кашля – и асфиксия – удушье. С отёком лёгких. «Скорая помощь» не успела. Олег и Костя ели таблетки от кашля вместе, чередуя их с «таблетками от головы». Много пачек в день. Наркотики? – Ни-ни, они же не наркоманы дворовые, у них всё чисто. И никаких встреч с «барыгами» в подворотнях, никакого нарушения закона. Всё в аптеках: список большой, выбор есть всегда. Научились «мутить» чистые таблетки. Это когда не как «лох последний» просто заглатываешь «колёса», а очищаешь их от побочных примесей и «юзаешь», то бишь используешь чистый кайф без «побочек» (лишних, с точки зрения немедикаментозного потребления, составляющих). В общем, Олег радуется жизни, потому что выжил. Правда, таблеток больше не ест: понял, что они вредные.

Паша почти живёт

          Паша ест таблетки уже четыре года. Каждое утро начинается с утренней пробежки. В аптеку. Там его уже знают: продавцы отводят глаза и достают очередные три пачки. Отказать не могут, а продать больше – Минздрав лимитировал количество отпуска ряда препаратов в одни руки. Днём или вечером – очередной выход за таблетками. На этот раз – в другую аптеку. Потому что в «утреннюю» он пойдёт завтра утром. Здесь ему продадут очередные три, а если повезёт – может быть и четыре пачки. На вечер. А если уж совсем повезёт, то любимая девушка, если сильно её уговорить, ещё пару пачек купит. С утра после первых трёх пачек Паша похож на сильно подвыпившего человека. У которого, правда, взгляд иногда фиксируется в одной точке и отвисает челюсть. В этот момент ему надо сказать: «Не спи, замёрзнешь!» К вечеру Паша напоминает растение, застывшее в статичной позе на долгое время. Нет, Паша не спит, он сидит за компьютером или читает книгу. Просто его голова всё время падает на грудь, а если и говорит что-то Паша, то очень медленно. К ночи это проходит. Тогда у Паши резко портится настроение и он начинает рассуждать о бессмысленности жизни. Любимая девушка знает, уже не плачет, потому что плакала первый год. Паша вообще самый везучий и самый сильный: родители подарили ему крепкий организм. За последний год он уже дважды побывал в реанимации. Один раз – в 17-ти часовой коме, другой – с эпелептическим припадком и потерей сознания. Но не умер же! И ноги не отрезали. «И что вы мне тут всякие страшилки про убогих рассказываете?» – говорит Паша. Я же не наркоман. Правда, время от времени Паша с философской грустью говорит: «Не хотелось бы умереть возле аптеки с пачкой этой гадости в руке. Я же не собака».

Миллионы «колёс» и отрезанные руки

          Это – не синопсис сценария страшного, причём дурацкого кино. Таких историй у доктора медицинских наук, профессора и иеромонаха Анатолия Берестова – десятки. У специалистов наркологического отделения института психиатрии им. Серпского – десятки. В наркологической больнице города Москвы № 17 – сотни.

          По официальным данным на сегодняшний день 30% наркологических клиник – потребители «легальных наркопрепаратов», как это называют медицинские работники. Большая часть – это экс-потребители «тяжёлых» наркотиков. Но не менее 10% – пациенты с «первичной» зависимостью от медицинских препаратов, продающихся без рецептов.

          Вот другая, «человеческая» статистика. Предположим, 100 тысяч зависимых в течение суток купят по 3 пачки таблеток. Получается 300 тыс. пачек в день. За 1 месяц они приобретут 9 миллионов пачек таблеток. Выручка у производителей составит более 1 миллиарда рублей в месяц. Реальное количество злоупотребляющих кодеинсодержащими препаратами – поверьте на слово – намного выше. А три пачки в день – это «беспонтовый порожняк», как скажет наркоман. С сумой доходов тоже всё понятно. Сами опрошенные мною работники аптек говорят, что выручка от продажи подобных медикаментов составляет минимум одну треть от среднесуточной.

          Складывается впечатление, что почти вся наша современная медицинская индустрия ориентирована на выпуск медицинских препаратов, содержащих наркотические вещества. Драматизирую? – Возможно. Но только до того момента, когда вы сами увидите человека-овоща или «не наркомана» Пашу. Или хирург-сухарь вам скажет: «Только в нашем хирургическом отделении (одна из больниц г. Москвы) за месяц проводится от 15 до 20 ампутаций верхних конечностей» людям, страдающим зависимостью от коаксила (антидепрессант, который лишь недавно стал продаваться по рецептам)». Занудство? Да просто в месяц – двадцать отрезанных рук молодых людей. Это не травмы после автокатастроф. Это – прогрессирующая гангрена. Потому что пациенты пили много таблеток. И не какой-то страшный морфий, который тоже от боли. Морфием пугали детишек из приличных семей. А теперь это – доступные даже ребёнку лекарства в аптеках.

Легальное и «дешёвое» химическое удовольствие

          В детстве у меня были частые бронхиты и воспаления лёгких. Когда уже не помогал барсучий жир и другие народные средства, мама мне давала таблетки от кашля кодтерпин (правда, похоже на терпинкод? Просто кодтерпин продают по рецептам). Чтобы его купить, маме нужно было выписать у врача рецепт, где – строго лимитированное количество таблеток. Если мама забывала выписать рецепт у доктора, никакие слёзы и «у меня ребёнок задыхается от кашля» на сотрудников аптек не действовали. Когда я кашляла меньше, чем по полчаса, мама мне давала пол-таблетки кодтерпина. И говорила: «Там содержится сильное вещество кодеин. Оно лечит от кашля. Но к нему можно привыкнуть». Это не пугало, конечно, но вызывало определённое уважение.

         Вот что говорят врачи о действии коаксила, лекарства, содержащего  психоактивные вещества: «В обычных терапевтических дозах антидепрессант коаксил не проявляет наркотических и токсических свойств, в связи с чем широко применяется в психиатрии и неврологии. Введённый внутривенно в дозах, превышающих терапевтические, вызывает стойкие нарушения свёртываемости крови, повышает её вязкость, способствую образованию тромбоцитарных сгустков, что в итоге приводит к закупорке магистральных сосудов конечностей, а также микроциркуляторного русла глазного дна. Его наркотический эффект весьма непродолжителен, что требует частого употребления. Как следствие подобных манипуляций – быстро прогрессирующая гангрена конечности плюс серьёзное поражение сетчатки глаза. В случае продолжения наркотизации этим препаратом, больной вынужден через некоторое время (около полугода) обращаться к врачам, только уже не к наркологам, а к хирургам и офтальмологам. В запущенных случаях всё заканчивается ампутацией поражённой конечности вместе с частичной утратой зрения вплоть до необратимой полной слепоты. Так, в одном из российских северных городов на протяжении 2005 года было проведено более 200 ампутаций конечностей пациентам, страдающим выраженной зависимостью от коаксила.

          Истории страшные. Потому что они реальные. Зарубежные фармацевты пошли дальше. Они придумали уникальный медицинский препарат метадон. Про него уже много писала пресса. Метадон – заменитель героина. Пока он запрещён к свободной продаже. То есть нелегальный. Ряд специалистов его рекомендует в качестве панацеи от тяжёлых форм медикаментозных и наркотических зависимостей. К сожалению, последствия «метадоновой» терапии несопоставимы с вышеописанными историями. А привыкание гарантировано. К чему я это? Да просто метадон также хотят легализовать в нашей стране. Драматизирую? «Со мной или моими близкими таких глупостей никогда не произойдёт»? Я тоже так думала.